Москва, 20 марта, портал цкп. Встреча режиссера Андрея Звягинцева со студентами и преподавателями Свято-Филаретовского православно-христианского института (СФИ), а также с представителями Преображенского православного братства состоялась 18 марта в Москве. Встреча последовала за просмотром фильма «Елена», который получил в минувшем году специальный приз жюри Каннского фестиваля. Вечер прошел в режиме открытого диалога создателя картины с православными зрителями, что поначалу вызывало понятное волнение режиссера, который называет себя нерелигиозным человеком. Он признался, что в такой аудитории чувствуется особое «напряжение смыслов».
Так и произошло: первые же вопросы касались сокровенных смыслов незатейливой, на первый взгляд, истории бытового убийства, представленной в фильме. Как известно, сценарий «Елены» возник с подачи известного британского продюсера Оливера Данги, который задумал международный проект из четырех фильмов, объединенных темой Апокалипсиса. Андрей Звягинцев и автор сценария Олег Негин сразу решили, что не будут снимать блокбастер со взрывами, стрельбой и спецэффектами. «Нам стало ясно: двигаться к фильму-катастрофе совершенно невозможно. Мы решили прийти к простой истории одного сердца, одной души, одной катастрофы. Ведь Апокалипсис каждый день происходит внутри нас», — сказал режиссер.
С одной стороны, Звягинцев отреагировал на «детское желание» одного из зрителей обнаружить в фильме «хороших и плохих»: «Не знаю, кто может себе позволить это разделение». С другой стороны, создавая «объективный портрет обычного человека», он четко обозначает «зло», транслирует то, что без труда «считали» зрители из СФИ: что семейные отношения могут стать предметом идолопоклонства, что запрещенное Богом можно нарушить — ради семьи, ради Родины… «Елена ввергнута в инстинкт, ее ведет кровь… Продолжение рода, ради которого она идет на убийство, — это тоже она сама. И у нее нет аппарата, который позволил бы ей осмыслить это…», — подтвердил режиссер впечатление зрителей..
И если для данной аудитории это очевидно, то другие отзывы («И правильно Елена поступила, и я бы так же…», — это слышал сам Звягинцев от молодых дам) подтверждают, что так называемое «состояние «Елена» — это далеко не редкость. Почва его, по мнению создателя фильма, в следующем: «Мне кажется, что культ золотого тельца, обрушившись внезапно, просто разбил сообщество, которое хоть как-то держалось. И сосед теперь воспринимается как конкурент… Вопросы о том, грех — не грех, смерть — не смерть вообще не включены, это за пределами нашего понимания…» По словам одной из зрительниц, столь честный фильм просто «нокаутировал», поразил духом распада, неверия. «Как же тяжело людям, которые живут без веры!» — воскликнула она. «Им — легко!» — с горькой иронией отозвался режиссер.
Есть ли просвет, надежда в этом фильме, где очевидное зло вроде бы торжествует: в финале многочисленное потомство Елены триумфально осваивает пространство, завоеванное страшной ценой? Звягинцев, для которого понятно желание зрителя обнаружить эту надежду: в справедливом ли возмездии, в раскаянии ли героини — сознательно не стал «предъявлять надежду как декорационный предмет». В этом случае история бы «замкнулась» и ее можно было бы «положить на полочку»: «Ответ, даром залетевший в ухо, не работает». Режиссер оставляет открытый финал, давая возможность зрителю заново осмыслить «старый миф, что добро побеждает зло».
Вероятно, для режиссера важна была реплика одной из участниц беседы: наказание за грех — большая милость, оно дается только тому, у кого «живая душа». Если человек полностью «поглощен злом», он может и не дождаться наказания в земной жизни. Другой собеседник заметил, что наказание в финале очевидно. Разве не наказана героиня той жизнью, которую она получает: телевизор, бесконечные сериалы, дети, которые на самом деле ее не любят… Эта «беспросветная серятина» может быть пострашнее любого наказания. Звягинцев согласился: в финале нет света, но нет и тьмы, Елена незаметно для себя погружается в «хмарь, серь». «Банальное зло, банальная жизнь и есть умирание», -- отметил он.
Как и следовало ожидать, аудитория СФИ не могла не обратить особого внимания на эпизод, когда Елена приходит в храм помолиться о здоровье своего мужа. Ей указали на икону свт. Николая, случайно ли она ставит свечку перед другим образом — «Введение во храм Пресвятой Богородицы»? Звягинцев объяснил, что съемка велась не в декорациях, а в действующем храме, и законы построения кадра требовали, чтобы Елена подошла именно в это место, иконы невозможно было перевешивать. Т.е. «Введение» возникло будто бы случайно, но «невероятно сильная» параллель поразила и режиссера, и актрису Надежду Маркину: две матери — Мария отдает Сына своего в жертву за род людской, Елена — приносит в жертву жизнь мужа ради сына и его потомства.
«Визит в храм — это возможность для Елены (поступить иначе – ред.), она действует вполне искренне, но не углубляясь, как язычница, чтобы «получить таблетку» - и муж выздоровеет… Но не намерение, а ее действие «отменяет» храм. Она выбирает детей, себя, свое благополучие», — размышлял Звягинцев. По его словам, создатели фильма вовсе не хотели специально подчеркивать неофитство Елены: «Можно понять, что Елена впервые в храме. Но это ничего не отменяет: впервые ты пришел или в тысячный раз».
Зрители расспрашивали Звягинцева о его духовном фундаменте, и услышали в ответ, что «инъекцию стойкости», нравственный камертон ему дает «великая драматургия», литературная классика. Завершая вечер, он подчеркнул, что сам не дает ответов на вопросы, поднятые в фильме, потому что не знает «рецептов», сам ищет эти ответы. «Вам, -- обратился он к своим православным зрителям, -- легче говорить на эти темы, чем мне».
Фильм «Елена» -- это «не религиозное искусство, а именно духовное. Чтобы увидеть такую тьму, чтобы никто никогда не спутал эту нежить с жизнью, для этого нужно излияние света. Это высказывание полыхнуло на весь мир», оценила картину одна из участниц встречи.
Юлия Зайцева
Ваш Отзыв
Поля, отмеченные звездочкой, должны быть обязательно заполнены.
Вместо того чтоб тосковать в чужом крае и тосковать о столичной жизни, так привлекательной в его лета, - он привязался к Кавказу, сердцем отдаваясь практической жизни, и мало того что приготовил себя самого к разумной воеельности, - но с помощью своего великого дарования сделал для Кавказа то, что для России было сделано Пушым. В жизни слишком много случайностей и слишком много зависит от везения. Ну что поделаешь? Мы не можем изменить её суровые законы. Все люди разные. Они отличаются в физическом, умственном и духовном плане, у них разные характеры, разное воспитание. "Не везёт мне в жизни - повезёт в любви" - все знают этот прилярной песни. Большая часть из современников Лермонтова, даже многие из лиц, связанных с ним родством и приязнью, говорят о поэте как о существе желчном, угловатом, испорченном и предававшемся самым неизвинительным капризам, - но рядом с близорукими взглядами этих очевидцев идут отзывы другого рода, отзывы людей, гордившихся дружбой Лертова и выше всех других связей ценивших эту дружбу. Жизнь Лермонтова, до сей поры еще никем не рассказанная, известна нам лишь весьма поверхностно, а между тем она изобилует фактами, говорящими в пользу поэта красноречивее всех дружеских панегириков. Лермонтов умел быть смелым в то время, когда прямая и смелая речь вела к великим бедам, - он заявил свою пресской музе в ту пору, когда эта муза могла лишь подвергать своих поклонников гонению и осуждению света. По словам их, стоило только раз пробить ледяную оболочку, только раз проникнуть под личину суровости, родившейся в Лермове отчасти вследствие огорчений, отчасти просто через прихоть молодости, - для того чтоб разгадать сокровища любви, таившиеся в этой богатой натуре. Не стоит следовать примеру Ромео и Джульетты, для этого надо обладать хотя бы их внешними данными. Любовь - это не товар, её не выберешь в магазине. Что же остаётся всем тем, кто ждёт своей единственной, неповторимой любви как чуда? Совет один - стать прагматичней, то есть избавиться от лишних эмить свой пыл, уйти от максимализма. Постарайтесь найти в том, кто вам нравится, хорошего человека, раскрыть его положительные качества и...полюбить. Когда погиб Пушкин, перенесший столько неотразимых обид от общества, еще не дозревшего до его понимания, - мальчик Лермонтов в жгучем, поэтическом ямбе первый оплакал поэта, первый кинул железный стих в лицо тем, которые ругались над памятью великого человека. Немилость и изгнание, последовавшие за первым подвигом поэта, Лермов, едва вышедший из детства, вынес так, как переносятся житейские невзгоды людьми железного характера, предназначенными на борьбу и владычество. Пусть не так пылко, как вы это себе представляли раньше, но зато надёжно и взаимно. Не забывайте ещё одно жизненно важное правило: "Каждому сверчку - свой шесток". Я уверен, что вы его найдёте. Сверчки все разные, поэтому и шестки будаться. Не убивайте время пустыми иллюзиями и бредовыми надеждами. Будьте реалистами. Трезво оцените свои данные и, опираясь на них, выбирайте свой "шесток". Эх, если бы так. Тогда бы счастливых людей стало бы гораздо больше. К чему я всё это веду? Да к тому, что в любви быть максималистом - значит ждать счастливого случая, удачи и везения как крупного выигрыша в спортлото. Может повезёт, а может и нет. И сколько ждать, тоже неизвестно. Может месяц, может год или годы, а может...и не дождёшься вовсе. А если учесть, что любовь - это палка о двух концах (то есть она должь ещё и взаимна), то совсем становится тошно.